Приятно ли быть скептиком? Судьба скептической философии. Конспект лекции

В современном мире в обществе сложились определённые представления о скептиках, которые стали не просто обозначением философского направления, а целым типом характера и мышления. Причисляя определённые качества личности, неизбежны стереотипы, которые, зачастую, ошибочны. К примеру, мнение о том, что между скептиком и пессимистом один шаг. Это становится одной из проблем понимания скептицизма.

Р. Светлов говорит об универсалиях скептической философии, о том, какова на его взгляд история возникновения и развития скептической мысли от раннего (античного) скептицизма до современного, и о том, как постоянно воспроизводится система примерно одних и тех же проблем, которых объявляет скептический дискурс. Какие онтологические обязательства накладывает на нас то, как мы должны жить, если хотим, чтобы наша жизнь советовала нашей мысли?

Само определение скептицизма имеет достаточно поздний характер. Оно пережило многие изменения, имея под собой различные наименования: апоритическая философия (греч. ἀπορία — затруднение), академическая философия.

Скепсис — поиск, исследование, наблюдение. Рене Декарт использовал некую методическую практику, которая является, скорее, одним из аспектов скептической деятельности (методическая скептическая практика). Потому как сомнение скептики исследуют не ради сомнения, а в верности какой-то истине. Сомнение — это то, ради чего ищется истина.

Первым скептиком принято считать Пиррона из Элиды. Но пирронизм вскоре исчезает со страниц истории на два столетия. Возвращение к идеям Пиррона произойдет лишь в эпоху правления императора Августа, а в I веке нашей эры возникнут идеи таких мыслителей как Агрипп и Энесидем. II век нашей эры подарит нам некий свод учений за авторством Секста Эмпирика. Последним же мыслителем в истории античного скептицизма станет Цицерон.

Человечество вернется к скептицизму лишь в эпоху Нового времени. Для Мишеля Монтеня скептический принцип станет главным принципом жизни. Для Монтеня уроком жизни является сама жизнь, её исследование и изучение, это и есть его скептическая практика.

Стоит отказаться от представлений о том, скептицизм это лишь некая реакция на догматизм. Скептицизм — это не паразитирование на слабостях, это естественный элемент общего организма. Следовательно, скептики были до скептиков, а скептическая идея до появления слова «скептицизм» всегда являлась естественной для человеческого мышления.

Скептицизм порождается догматизмом. Как только формируется позитивное учение о сущем, ему в противовес возникает скептическая мысль о сущем, тем самым устанавливая границы того самого учения. Споры между скептиками и догматиками порождают новые мысли и выводы приводя к прогрессу человеческую мысль.

Речь идёт о притче о бабочке однодневке. Мы имеем возможность представить, что наш опыт, который мы получили во сне, является опытом, который мы получили наяву. Мы смешиваем две реальности. В таком случае сложно провести границу между сном и явью. В этом и есть парадокс понимания реальности.

Раньше к снам относились более серьёзно, чем сейчас. Знания, полученные во снах, считались серьёзным знанием, но полученным через иную форму. Особенно важен момент пробуждения, ведь именно после него мы осознаём, что спали. Пользование нашим знанием и разумом кажется нам неизменным. Нам кажется, что мы обладаем знанием, но стоит нас спросить, что есть то или иное абстрактное понятие, то мы сразу впадаем в ступор. Это сравнимо с пробуждением от незнания.

Данная проблема, скорее, несёт методический характер. Иллюзорность и существование этого мира как нечто реального. Но способность к различию внешнего мира, реального и нереального, уже создаёт нам основу для его существования. Для этого у нас есть эмпирический уровень (различие «сущих», невозможность спутать «сущие» друг с другом) и теоретический (инструмент, который позволяет нам это различие осуществить) и обобщение (исходя из общих правил, по которым мы будем этот многоразличном мире действовать).

И именно в момент обобщения зарождался основной спор академии скептицизма. Они утверждали, что, конечно, мы можем пойти исходя из принципа различения, но этот принцип не работает. Человеческие эпистатические способности слишком слабы для того, чтобы этот принцип довести до конца в каждый настоящий момент своей деятельности. Всё будет схожим друг с другом, и мы не сможем это различить. Следовательно, по утверждению скептиков, каждая из постигнутых истин, которую рядом с ней можно сопоставить, на самом деле ложь. Только если мы научимся различать «сущие» — только в таком случае мир может стать предметом постижения.

Цицерон припоминает учения атомистов. Если мир беспределен и складывается из бесконечного числа атомов, что нам для этого мешает предположить, что есть ещё один мир, где существуют те же самые вещи, копии. Из этого следует, что мир исследуем, но с абсолютной точностью не постигаем.