Владимир Сорокин. Эпатажная классика современной русской литературы

В 70-е гг. наблюдалось явное разочарование в коммунистических ценностях: идеология и ее лозунги превратились в пустые знаки, знаки без означаемого. Концептуализм выступал в первую очередь против этого мира иллюзий, созданного советской идеологией и нашедшего отражение в работах соцреализма. Деконструирование советской идеологии и соответствующего ей визуального ряда — одна из определяющих черт концептуального подхода. Концептуалисты стали воспроизводить готовые пустые знаки, демонстрируя их искусственность и условность.

Подобным образом поступает и Сорокин: он берет соцреализм и познает его путем деконструкции, демонстрируя изнанку советской реальности. В своем творчестве Сорокин исследует границы существования соцреалистического текста: ему свойственны многочисленные эксперименты превращения соцреализма в натурализм и физиологизм. Его визитной карточкой становится прямая телесность, которую так обходил стороной соцреализм. Однако смеется Сорокин не только над соцреализмом, но и над читателем. Последний для автора — объект троллинга, причем троллинга эпатажного и гротескного.

Дебютным романом была «Норма», вышедшая самиздатом, но известность Сорокину принес роман «Очередь». «Норма» — работа сугубо концептуальная,больше напоминающая сборник разрозненных текстов одной рукописи, попавшей в КГБ. Роман состоит из пролога, 8 частей, объединенных темой нормы, и эпилога. В «Норме» представлены все отличительные особенности сорокинской прозы: гротеск, абсурд, эпатаж, троллинг читателя и пародийность. В роман вошли поэтические тексты, имитирующие стиль русских классиков.

После 2002 г. начинается поздний этап творчества. Произведения становятся не такими эпатажными: уже меньше троллинга и жестокости. Это можно заметить в первом главном произведении этого периода — в «Метели». Вторым и последним важным произведением позднего Сорокина является повесть «День опричника», одна из частей трилогии: «День опричника» — «Сахарный Кремль» — «Метель». Повесть интересна тем, что в ней архаичный слог сочетается с фантастическим локусом России будущего, в которой наступил технологический прорыв.

Тексты Сорокина едва ли можно назвать вневременными; Сорокин актуален только здесь и сейчас. Ключевой фишкой его произведений становится жонглирование «чужими словами», демонстрация условности любого текста. Автор умело стилизует речь, хотя не все ему удается передать достоверно: так например, речевые особенности некоторых исторических личностей имитируются очень топорно и плоско. Еще один интересный авторский прием — слом повествования. Текст начинается по всем законам жанра, ничего не предвещает беды, но вот сначала в словесную ткань вводится пара-тройка чужих слов, вот их уже становится больше — стиль начинает деформироваться, сам текст плывет и разлагается, доходя до абсурда.

Пожалуй, игра со штампами, пародирование анонимного стиля соцреалистической прозы являются теми примечательными чертами, за которые Сорокина полюбил современный читатель. Ему понравилось то, как автор эпатирует, ошеломляет непотребствами и словесным хулиганством. Мнение о Сорокине разделилось: есть его явные почитатели, как правило, члены литературной тусовки, в кругах которой он знаменит; есть и те, кто увидел в нем лишь претенциозную посредственность. Время покажет, так ли хороши были произведения Владимира Сорокина, а пока нужно просто признать в нем автора-концептуалиста, чьи творчество получило широкое признание среди читателей.