А сейчас я хочу представить наш пятый способ деления личности на части. В первой главе труда Джонатана Хайдта представлены четыре возможных варианта. Мы прочли диалог Платона, успели познакомиться с трудами Юма, изучили теорию Фрейда, прочли пьесу Эванса и обсудили отрывки из статьи Хайдта.
Итак, в первую очередь рассмотрим различие между разумом и телом (в трактовке самого Хайдта). Он обращает внимание на то, что большинство процессов нашего тела регулируются мозгом, где существуют независимые локусы обработки информации. В частности, ЖКТ — наши пищеварительные органы, которые могут работать относительно независимо от мозга. Далее Хайдт приводит примеры, подтверждающие это.
Но поразительно, что он упускает одну важнейшую деталь — это знаменитый пример Майка, безголового петуха. Вы можете посмотреть на его фото на обложке журнала «Life». Итак, этому петуху после Первой Мировой Войны отрубили голову, тем не менее он остался жив и прожил счастливо еще 18 месяцев. Вот он танцует. На YouTube вы можете посмотреть видео живого Безголового Майка. Жалко, что некоторые из вас отключили интернет на время лекции.
Смысл данного феномена в том, что существует огромное количество нейронов, отвечающих за двигательные функции, которые находятся не в голове, а в спинном мозге. Первое разделение, которое отмечает Хайдт, — это биологическая составляющая. Эта регуляция действия происходит с помощью различных биологических процессов, некоторые из которых находятся здесь, наверху, а остальные, отвечающие за движение конечностей и ряд других функций, находятся в нижней части спинного мозга.
Второе разделение, о важности которого напоминает нам Хайдт, — это разделение между левым и правым полушариями мозга. Как многие из вас знают, в нашем мозгу есть мозолистое тело, соединяющее правое и левое полушария.
Оказывается, для некоторых пациентов единственный способ избавиться от эпилепсии — электрических припадков, охватывающих весь мозг — разделить мозолистое тело. В результате таких операций (необходимых по медицинским показаниям) ученые выявили, насколько работа обоих полушарий мозга относительно независима. В основном, все, что поступает через правое зрительное поле, обрабатывается в левом полушарии мозга, а все, что поступает через левое зрительное поле, обрабатывается в правом полушарии мозга.
Хотя многие функции осуществляются в обоих полушариях, есть некоторые функции, за которые отвечает только одно полушарие. В частности, в мозге правшей за язык отвечает правое [оговорка: левое] полушарие мозга. Итак, Хайдт рассказывает об одном известном исследовании, проведенном в 1950-х годах нейробиологом Майклом Газзанигой. В ходе данного эксперимента пациенту, подвергшемуся разделению мозолистого тела, показывали несколько изображений справа (через правое зрительное поле) и слева. Информация, поступающая справа, обрабатывалась в мозге пациента в левом полушарии, слева — в правом полушарии.
Интересно, что информация, обрабатываемая в правом полушарии, не доступна для лингвистического анализа. Языковой центр у правшей находится слева, поэтому информация, поступающая в правое полушарие, не обрабатывается с языковой точки зрения. Когда пациента попросили объяснить увиденное, он сделал то, что Газзанига обозначил термином «конфабуляция».
Этому джентльмену показали с правой стороны несколько фотографий снега и попросили выбрать (обращаю ваше внимание еще раз: это правое полушарие, соответственно, левая рука и все, что с ними связано). И вот он выбирает левой рукой, за которую отвечает правое полушарие, лопату — очень полезный предмет в зимний период для уборки снега.
Тем временем левая часть его мозга, воспринимающая информацию через правый глаз, и контролирующая правую руку, видит куриный коготь и выбирает курицу. Итак, одна сторона его мозга видит куриный коготь и выбирает то, что относится к нему, — курицу. Другая сторона мозга получает информацию о снеге и выбирает то, с чем его можно ассоциировать, — лопату. Пока все хорошо. Учитывая тот факт, что мы уже разобрались с тем, как работает каждое из полушарий, неудивительно, что информация обрабатывается подобным образом и испытуемый справляется с задачей.
Итак, что дальше? А дальше пациент смотрит на лопату и курицу (все то, что он выбрал) и задается вопросом, почему же он предпочел именно эти вещи? Получается, что, с точки зрения функционирования языкового центра его мозга, он абсолютно не представляет, почему он выбрал курицу. Всё верно? Эта информация не попала в ту часть его мозга, где происходит лингвистическая обработка.
Тем не менее, дальше он будет делать то, что называется конфабуляцией. Испытуемый говорит: «О! Я выбрал лопату, потому что мне нужно прибрать курятник». Он подбирает объяснение тому, почему сделал такой выбор.
В случаях с гипнозом существуют похожие явления. Испытуемые приходят в себя на сцене в разных позах и сразу же пытаются подобрать подходящее объяснение сложившейся ситуации.
Все мы, как правило, выстраиваем свою модель поведения, основываясь на опыте. Мы еще вернемся к этой теме, когда будем обсуждать эмоции и процесс самопонимания.
Таким образом, теория функционирования левого и правого полушарий имеет двойное значение. Во-первых, она аргументирует разделения личности на определенные части с биологической точки зрения. Во-вторых, теория подтверждает идею конфабулятивного восприятия. Вспомним метафору слона и наездника. Смысл такой: наездник, сидящий верхом на слоне, думает, что на земле стоят его ноги, а не слоновьи.
Третье разделение, о котором говорит Хайдт, — разделение между старым мозгом и новым. Грубо говоря, существуют части мозга, которые есть у нас и у животных — стволовая и подкорковая. Однако мы располагаем и такими более развитыми отделами, как корковая область, в частности, префронтальная кора. Далее Хайдт рассказывает историю, которая прольет свет на понимание процессов саморегуляции.
Думаю, что многие из вас уже видели эти фото. Кто-нибудь знает имя человека, изображенного на них? Да, пожалуйста, говорите (спрашивает студента).
Студент: Финеас Гейдж.
Профессор Тамар Гендлер: Да, верно. Финеас Гейдж — железнодорожный рабочий, живший в девятнадцатом веке. В число его обязанностей входила укладка динамита. Однажды динамит взорвался и металлический прут вонзился ему в голову, повредив мозг.
И, как и Безголовый Майк (помните этого петуха?), Финеас Гейдж не умер, и более того — прожил еще много лет. При изучении повреждений, стало ясно, что основной урон был нанесен области под названием вентромедиальная префронтальная кора. Вот здесь находится префронтальная кора.
Эта история с Финеасом схожа с той, что произошла с преподавателем университета Вирджинии и которую далее рассказывает Хайдт. Речь пойдет о потере способности к саморегуляции.
Так, в некоторых случаях, Гейдж, как и Медея, осознавал, что и как правильно делать в тех или иных ситуациях, он вполне мог объяснить, как приемлемо поступать с точки зрения нормального общества. Однако он обнаружил, что не в состоянии поступать так, как, с его точки зрения, было правильно. Поэтому он мог сказать, что, если вы расстроены, вам не стоит кричать и истерить в общественном месте. Он осознавал, что такое поведение неприемлемо, но тем не менее, не мог вести себя как подобает. В итоге, он поступал в соответствии с тем, что Фрейд называл «подчинением поведения Id». Ну, или как сказал бы Платон, в эти моменты им управляло вожделение.
Снова и снова ученые и медики находили подтверждение тому, что пациенты с повреждениями префронтальной коры сталкиваются с проблемами саморегуляции. Выходит, что это и есть одно из тех мест, в котором, как сказал бы Платон, коренится ум. Таким образом, это доказывает, что люди, страдающие от синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), обладают более низким уровнем активности функции префронтальной области коры, чем те, у кого данного заболевания нет.
Получается, что рассуждая о старом мозге — той части, которая есть и у людей, и у животных и отвечает за инстинктивные поступки и действия, и говоря о новом мозге — той части, которая более развита (например, префронтальная область коры), Хайдт отмечает одну из важнейших функций, завязанных на этих частях — функцию саморегуляции. И теперь, рассуждая о различных слабостях, мы отметим некоторые способы, с помощью которых мы можем использовать наш сложно сконструированный мозг, способный изучать новое посредством старого мозга и нового.
Таким образом, мы можем воспитывать свою способность к саморегуляции тем же способом, как воспитываем кошек или собак. Если вы хотите отучить свою кошку залезать на диван, говоря ей: «Пожалуйста, не залезай на диван, ты там оставишь много шерсти, а у моей тети на нее аллергия», — то вряд ли у вас это получится. Метод неэффективный. Чтобы отучить вашу кошку, вам нужно будет, например, оставить на диване шуршащий лист бумаги, который будет создавать много шума, когда кошка станет запрыгивать на диван, или каждый раз обрызгивать ее из пульверизатора. Поступая так, вы создаете ассоциативную связь в понимании кошки: «Находиться на диване = неприятные ощущения». Но вы не поступаете согласно модели, которая приводит к действию рефлексивную саморегуляцию.
Мы, как существа разумные, обладающие старым мозгом и новым, можем регулировать свое поведение по методике воспитания кошки или собаки — мы создаем ассоциативный ряд, сопоставляя правильные действия с чем-то позитивным, а неправильные — с негативным. Другой способ сделать это — прибегнуть к своего рода рефлексии и саморегуляции, включающих в себя определенный вид самоконтроля. Мы еще поговорим об этом в рамках наших дальнейших лекций.
Итак, после того, как мы прочли первые несколько трудов, описывающих идею разделения души и обсудили все теории и предположения, я хочу, чтобы вы… ох, простите! Есть еще четвертый пример, рассмотренный Джонатаном Хайдтом. Сейчас я расскажу вам об осознанном (контролируемом) и автоматическом мышлении, а потом будем двигаться дальше.
Так некоторые из вас после лекции покинут аудиторию, возможно, воспользовавшись лифтом, и отправятся в другую часть кампуса на лекцию преподавателя Джона Барга. И здесь я хочу обратить ваше внимание на исследование, которое провел Джон Барг приблизительно пятнадцать лет назад. Оно касалось связи между осознанным (контролируемым) и автоматическим мышлением.
Итак, Барг пригласил испытуемых в свою лабораторию и дал им задание — составить предложение из данных слов. Это задание заключается в том, что человеку дается список из нескольких слов, ну например, из пяти: он, красивый, дверной проем, релевантный, четверг. Человека просят из четырех слов составить предложение. А главная задача здесь в том, что для составления предложения человеку необходимо обратиться к семантике данных слов и хорошенько подумать об их смысловой составляющей.
В данном исследовании часть испытуемых получила список слов широкого смыслового поля, а другая — список, включающий в себя набор слов, относящихся к теме пожилых людей. Так, например, там были слова «морщинистый», «бинго» и «Флорида». У тех испытуемых, кто составлял предложения с этими словами, должно быть, отложилась в подсознании мысль о пожилых людях.
Затем профессор Барг попытался высчитать зависимую переменную (ЗП), равную количеству времени, которое испытуемые потратят на дорогу от лаборатории до лифта. Так получилось, что испытуемые, получившие задание со списком слов широкого семантического поля, дошли до лифта гораздо быстрее. А те, кто работал со словами, связанными со старостью, дошли намного медленнее. И действительно, испытуемые, выполнившие задание с обычными словами, дошли до лифта за семь секунд, а у тех, кто составлял предложения со словами про пожилых людей, это заняло на полторы секунды больше времени.
Вряд ли это произошло потому, что эти люди шли и думали: «О, мне надо скорее добраться до моей игры в бинго». Так получилось, потому что в их мозге бессознательно создалась ассоциативная связь, которая и оказала влияние на их поведение.
Эта же теория подтверждалась Баргом на протяжении серии исследований, которые он проводил в течение последующих нескольких лет вплоть до сегодняшнего дня. Так, например, в одном из исследований первой группе испытуемых выдали список слов, связанных с вежливостью, а второй — с грубостью. Профессор Барг в данном случае высчитывал зависимую переменную, равную вероятности того, что испытуемые станут перебивать экспериментатора, пытаясь задать ему вопрос. Те, кто работал со списком «вежливых» слов, терпеливо ждали почти пятнадцать минут, в то время как вторая группа не задумываясь перебивала экспериментатора.
Совсем недавно, в рамках изучения теории воплощенного сознания, профессор рассматривал следующую ситуацию: испытуемые были склонны оценивать что-либо положительно, если стакан с кофе в их руках был теплым. Или же наоборот, если стакан был холодным, оценка становилась отрицательной. Дело в том, что ощущение тепла в одной какой-то области транслируется и в другие, создавая положительный настрой. Итак, это и есть четвертое разделение. Отлично.