team@signummoscow.ru
+7 (909) 677-40-46
Лекция 2. Кольцо Гига: мораль и лицемерие
Лекция 2. Кольцо Гига: мораль и лицемерие
После представления платоновского «Государства» профессор Гендлер переходит к обсуждению проблемы Главкона в книге II. Главкон ставит под сомнение утверждение Сократа о том, что нравственный поступок имеет самостоятельную ценность, а не является исключительно средством достижения иной цели (в данном случае «иной целью» является приобретение репутации нравственного человека). Главкон поддерживает противоположную позицию. Он считает, что цель нравственного поступка — приобрести хорошую репутацию. Чтобы отстоять свою точку зрения, Главкон проводит мысленный эксперимент «Кольцо Гига». Во второй половине лекции профессор Гендлер обсуждает эксперимент Дэниела Бэтсона. Результаты эксперимента показали, что люди больше заботятся о том, чтобы не выглядеть аморально, чем о том, чтобы на самом деле поступать честно. Результаты этого эксперимента, судя по всему, подтверждают гипотезу Главкона о Кольце Гига.
Глава 1. Знакомство с Платоном и «Государством»
Профессор Тамар Гендлер: Итак, сегодняшняя лекция посвящена проблеме, которую Главкон излагает в истории о Кольце Гига. Он поднимает следующие вопросы: какие мотивы заставляют нас поступать нравственно? Если кто-то совершает нравственный поступок, он делает это из соображений морали или просто из желания не казаться аморальными?
Поэтому я хочу начать с того, что расскажу вам немного о необыкновенном человеке, чей диалог «Государство» мы начинаем читать сегодня. Трудно переоценить влияние Платона на Западную интеллектуальную традицию. Каждого образованного человека в западном мире так или иначе не обошли ни идеи, ни система понимания, которую дал нам Платон около 2500 лет назад.
Платон был чрезвычайно интересной фигурой. Он родился в аристократической семье в Афинах. Некоторые думают, что он был потомком одного из афинских царей, однако его семья была в числе лидеров Афинского политического общества. Его близкие родственники участвовали в правительственном перевороте, который произошел за несколько лет до того, как Платон достиг зрелости.
Поэтому ожидалось, что и Платон будет заниматься гражданским правом или работать в правительстве, занимать лидирующие общественные посты. Как Кеннеди, или Буш, или Клинтон. Его семья продолжительное время принимала участие в политической жизни государства. И предполагалось, что он так же будет вовлечен в политику.
Поэтому я хочу начать с того, что расскажу вам немного о необыкновенном человеке, чей диалог «Государство» мы начинаем читать сегодня. Трудно переоценить влияние Платона на Западную интеллектуальную традицию. Каждого образованного человека в западном мире так или иначе не обошли ни идеи, ни система понимания, которую дал нам Платон около 2500 лет назад.
Платон был чрезвычайно интересной фигурой. Он родился в аристократической семье в Афинах. Некоторые думают, что он был потомком одного из афинских царей, однако его семья была в числе лидеров Афинского политического общества. Его близкие родственники участвовали в правительственном перевороте, который произошел за несколько лет до того, как Платон достиг зрелости.
Поэтому ожидалось, что и Платон будет заниматься гражданским правом или работать в правительстве, занимать лидирующие общественные посты. Как Кеннеди, или Буш, или Клинтон. Его семья продолжительное время принимала участие в политической жизни государства. И предполагалось, что он так же будет вовлечен в политику.
Но неожиданно Платон попадает под влияние человека, который был на 30 лет старше его. Существует множество домыслов, по какой причине это произошло. Этим человеком был Сократ. Он удивительно похож на самого Платона, о чем мы можем судить по имеющимся портретам. [изображение — голова Сократа и голова Платона, поразительное сходство]. Сократ был придирчивым и надоедливым человеком. Он бродил по Афинам и упрашивал людей поразмыслить над своими убеждениями. Он просил их подумать о том, какова природа таких фундаментальных вещей как справедливость, истина, реальность, дружба, любовь и честность. Он просил поразмышлять над общепринятыми убеждениями, просил задать себе вопрос — что из того, во что они верят, действительно обосновано, а что — просто общепринятое мнение.
И отчасти из-за своих провокаций Сократ был приговорен к смерти в 399 году до нашей эры. Когда Платону было около тридцати, ему довелось видеть смерть своего великого учителя. Историю суда, на котором Сократ был обвинен в развращении
Афинской молодежи, он описывает в нетипичном для него диалоге, известном как «Апология».
Наследие, которое даёт «Апология», сравнимо с наследием Евангелие, описывающем жизнь Иисуса. Эта история человека, готового умереть ради нравственного принципа, стала собирательным образом для западной цивилизации.
И отчасти из-за своих провокаций Сократ был приговорен к смерти в 399 году до нашей эры. Когда Платону было около тридцати, ему довелось видеть смерть своего великого учителя. Историю суда, на котором Сократ был обвинен в развращении
Афинской молодежи, он описывает в нетипичном для него диалоге, известном как «Апология».
Наследие, которое даёт «Апология», сравнимо с наследием Евангелие, описывающем жизнь Иисуса. Эта история человека, готового умереть ради нравственного принципа, стала собирательным образом для западной цивилизации.
Если Вы отправитесь в Метрополитен-музей в Нью-Йорк, то сможете увидеть необычную картину, на которой запечатлена смерть Сократа. [Изображение: «смерть Сократа» Давида]. И вот Сократ, пьющий цикуту из чаши, которая должна убить его. Вот его ученики, в том числе Платон, спокойно сидящий на кровати, и Критон, положивший руку ему на ногу. Там, наверху, по лестнице, вам не видно, уходят еще какие-то фигуры.
Но что удивительно в этой картине, так это то, что она была написана в 1787 году одним из художников, участвовавших во Французской революции. Её даже показали Томасу Джефферсону и она восхитила его. Одна из поразительных вещей в её композиции заключается в том, что в некотором смысле она перекликается со знаменитой картиной Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», и те из вас, кто знаком с этой картиной, знают, что Иисус сидит в центре стола в окружении учеников.
И если «Тайная Вечеря» — история смерти во имя веры, то история Сократа — это история смерти во имя разума. Жизнь, прожитая на основе нравственных принципов, записанная учениками, способными объяснить, какова движущая сила этой жизни; может повлиять на тысячи лет истории и вдохновить на политические изменения и принципиальные убеждения. Это и есть одно из наследий, оставленных нам Платоном.
После смерти Сократа Платон посвятил себя учению и в 385 году до Нашей эры основал то, что многие называют первым университетом или академией в западном мире. В Академии Платон обучал многих мыслителей древних Афин, включая Аристотеля, чьи труды мы будем читать на следующей неделе.
Находясь там, Платон написал ряд трудов, которые сохранились до наших дней. Среди них — «Государство», отрывки из которого мы сегодня читаем. А вот особенно красивая рукопись «Государства» III века, один из десятков тысяч документов, обнаруженных в Оксиринхе в Египте примерно столетие назад. И я написала название этой рукописи здесь, чтобы те из вас, кто заинтригован, могли пойти и почитать об истории папирусов Оксиринха. Эта одна из самых невероятных детективных историй об обнаружении огромной сокровищницы документов. Как я уже говорила, всего лишь столетие назад, во время Второй Мировой войны многие из них были восстановлены.
Итак, «Государство» Платона, как я уже упоминала, — один из примерно тридцати диалогов, написанных Платоном. В процессе чтения вы могли заметить, что произведение написано не в форме трактата. Оно написано в форме диалога. Почти все произведения Платона за исключением некоторых писем имеют форму диалога. И они затрагивают почти все философские темы, которые только можно вообразить. Природу знания, истины, любви, дружбы и так далее.
«Государство», в частности, сосредоточено на вопросе о том, как должно быть структурировано общество, чтобы позволить человечеству процветать. И его труд — в той форме, в какой мы ее унаследовали, — состоит из десяти книг. На этом занятии мы будем читать отрывки из второй книги и большую часть десятой.
В той части, которую мы сейчас читаем, мы слышим разговор между тремя персонажами. Один из них — учитель Платона, Сократ, парень с курносым носом, которого я показывала вам ранее, а двое других — Главкон и Адеймант, братья Платона. И разговор, который мы слышим, происходит сначала между Сократом и Главконом, а затем между Сократом и Адеймантом.
Но мы, конечно же, не читаем папирус Оксиринха. Мы даже не читаем греческий оригинал, как это делают в этом семестре студенты Йеля. На моем факультете проводится семинар по «Государству» Платона, и целый семестр они читают текст на древнегреческом. Также последнее десятилетие ведется совместная работа Йель-Лондон — каждый год в течение недели профессора из Йеля и из Лондона собираются вместе и читают одну книгу платоновского «Государства».
Так что эту книгу здесь читают серьёзно. Однако, нам посчастливилось рассмотреть вот это издание, которое я вас всех просила приобрести. И я хочу объяснить, почему я попросила вас купить книгу, учитывая то, что перевод «Государства» — то есть перевод Бенджамина Джоуэтта конца девятнадцатого века — доступен в Интернете.
И я также хочу сказать несколько слов о том, какую ценность имеют эти издания, созданные, чтобы помочь студентам заниматься материалом серьезно. Так что в экземпляре «Государства» есть множество вводных материалов и чрезвычайно полезные сноски. В подготовительной части литобзор, который указывает, какие книги просмотреть, если вы интересуетесь Платоном. Это невероятно ценный указатель. А на полях — что, как я вам сказала, называется числами Стефана, они позволят вам ссылаться на любой другой перевод.
Но что удивительно в этой картине, так это то, что она была написана в 1787 году одним из художников, участвовавших во Французской революции. Её даже показали Томасу Джефферсону и она восхитила его. Одна из поразительных вещей в её композиции заключается в том, что в некотором смысле она перекликается со знаменитой картиной Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», и те из вас, кто знаком с этой картиной, знают, что Иисус сидит в центре стола в окружении учеников.
И если «Тайная Вечеря» — история смерти во имя веры, то история Сократа — это история смерти во имя разума. Жизнь, прожитая на основе нравственных принципов, записанная учениками, способными объяснить, какова движущая сила этой жизни; может повлиять на тысячи лет истории и вдохновить на политические изменения и принципиальные убеждения. Это и есть одно из наследий, оставленных нам Платоном.
После смерти Сократа Платон посвятил себя учению и в 385 году до Нашей эры основал то, что многие называют первым университетом или академией в западном мире. В Академии Платон обучал многих мыслителей древних Афин, включая Аристотеля, чьи труды мы будем читать на следующей неделе.
Находясь там, Платон написал ряд трудов, которые сохранились до наших дней. Среди них — «Государство», отрывки из которого мы сегодня читаем. А вот особенно красивая рукопись «Государства» III века, один из десятков тысяч документов, обнаруженных в Оксиринхе в Египте примерно столетие назад. И я написала название этой рукописи здесь, чтобы те из вас, кто заинтригован, могли пойти и почитать об истории папирусов Оксиринха. Эта одна из самых невероятных детективных историй об обнаружении огромной сокровищницы документов. Как я уже говорила, всего лишь столетие назад, во время Второй Мировой войны многие из них были восстановлены.
Итак, «Государство» Платона, как я уже упоминала, — один из примерно тридцати диалогов, написанных Платоном. В процессе чтения вы могли заметить, что произведение написано не в форме трактата. Оно написано в форме диалога. Почти все произведения Платона за исключением некоторых писем имеют форму диалога. И они затрагивают почти все философские темы, которые только можно вообразить. Природу знания, истины, любви, дружбы и так далее.
«Государство», в частности, сосредоточено на вопросе о том, как должно быть структурировано общество, чтобы позволить человечеству процветать. И его труд — в той форме, в какой мы ее унаследовали, — состоит из десяти книг. На этом занятии мы будем читать отрывки из второй книги и большую часть десятой.
В той части, которую мы сейчас читаем, мы слышим разговор между тремя персонажами. Один из них — учитель Платона, Сократ, парень с курносым носом, которого я показывала вам ранее, а двое других — Главкон и Адеймант, братья Платона. И разговор, который мы слышим, происходит сначала между Сократом и Главконом, а затем между Сократом и Адеймантом.
Но мы, конечно же, не читаем папирус Оксиринха. Мы даже не читаем греческий оригинал, как это делают в этом семестре студенты Йеля. На моем факультете проводится семинар по «Государству» Платона, и целый семестр они читают текст на древнегреческом. Также последнее десятилетие ведется совместная работа Йель-Лондон — каждый год в течение недели профессора из Йеля и из Лондона собираются вместе и читают одну книгу платоновского «Государства».
Так что эту книгу здесь читают серьёзно. Однако, нам посчастливилось рассмотреть вот это издание, которое я вас всех просила приобрести. И я хочу объяснить, почему я попросила вас купить книгу, учитывая то, что перевод «Государства» — то есть перевод Бенджамина Джоуэтта конца девятнадцатого века — доступен в Интернете.
И я также хочу сказать несколько слов о том, какую ценность имеют эти издания, созданные, чтобы помочь студентам заниматься материалом серьезно. Так что в экземпляре «Государства» есть множество вводных материалов и чрезвычайно полезные сноски. В подготовительной части литобзор, который указывает, какие книги просмотреть, если вы интересуетесь Платоном. Это невероятно ценный указатель. А на полях — что, как я вам сказала, называется числами Стефана, они позволят вам ссылаться на любой другой перевод.
Глава 2. Вызов Главкона
Итак, давайте теперь перейдем к сути сегодняшнего материала. Чего же добивается Главкон, брат Платона, в разговоре с Сократом? Есть три вопроса, на которые он хочет ответить. Во-первых, он хочет сказать пару слов о природе и происхождении справедливости. Как люди начинают вести себя сообща, и что мы имеем в виду, когда говорим о нормах справедливости?
Мы обсудим эту тему, когда доберемся до Гоббса, поэтому сегодня я больше не буду затрагивать конкретный аргумент Главкона. Вместо этого я хотела бы сосредоточиться на втором и третьем вопросах Главкона.
Во-первых, он утверждает, что люди действуют справедливо с неохотой. И что единственная причина, по которой люди действуют и подчиняются законам морали, заключается в том, что таким образом они зарабатывают хорошую репутацию. И второе — утверждение Главкона о том, что они правы.
Итак, текст начинается с фундаментального противопоставления. И оно полезно не только в рамках дискуссии Главкона о справедливости, но и является основополагающим во всей работе Платона: это несоразмерность между тем, какими вещи кажутся, и тем, какие они есть. И очень важно осознать, что кажущееся и сущее могут быть разделены, и что в некоторых случаях мы заботимся о том, как вещи выглядят, а в других — о том, каковы они на самом деле.
Итак, текст фактически начинается с вызова, который Главкон бросает Сократу. Он спрашивает: хотите ли вы создать кажимость того, что мы убеждены, что лучше быть справедливыми, или вы действительно хотите убедить нас? Очевидно, цель Сократа — последнее. Он хочет заниматься истинным убеждением.
Далее тему противопоставления кажимости и истинности поднимет Главкон. Он спрашивает Сократа: есть ли ценность в том, чтобы быть справедливым, или ценность справедливости заключается лишь в том, чтобы таковым казаться?
Итак, на первых страницах мы уже различаем три вида ценности вещей. Вещи могут быть внутренне ценными — то есть ценными самоцельно, только потому, что они есть. Здесь Сократ приводит пример таких вещей, как радость и безобидные удовольствия. Эти вещи важны не потому, что они дают нам что-то дополнительно, а мы просто ценим их как самоцель.
И, напротив, есть вещи чисто инструментальной ценности. Вещи, которые ценны как средства. Которые ценны тем, что позволяют нам делать что-то еще, или тем, что кажутся особыми. Под эту категорию попадают, например, деньги, которые, позвольте вам напомнить, ценны не как самоцель, а как средство достижения других целей. Или такие вещи, как кажущаяся опасность. Это то, что вы пытаетесь сделать в эволюционном смысле, или как нация, чтобы предотвратить нападение других на вас, вне зависимости от того, опасны ли вы. Важно то, что вы кажетесь опасными.
И есть, конечно, вещи, которые ценны в обоих смыслах. По словам Сократа, такой — зрение. Мы ценим зрение и потому, что оно позволяет нам делать вещи, и потому, что оно приносит удовольствие само по себе. Или здоровье. Или учение. Или знание. И вопрос, который вызывает спор между Главконом и Сократом, заключается в том, к какой категории относится справедливость.
И если бы сейчас у нас были кликеры, у меня бы была возможность разбудить всех вас, спросив, к какой категории, по мнению Главкона, относится справедливость, а к какой категории — по мнению Сократа. Давайте тогда воспользуемся устаревшей технологией — я попрошу вас поднять руки. К какой из категорий: внутренне ценной, инструментально ценной или к обеим вместе, по мнению Глаукона, — относится справедливость? Кто из вас думает, что он считает справедливость просто внутренне ценной? [пауза] Кто думает, что он считает это просто инструментально ценным? [пауза] Кто думает, что он полагает, будто это и то, и другое? [пауза]
А теперь Сократ. Внутренне ценная? [пауза] Инструментально ценная? [пауза] И то, и другое? [пауза]
Итак, это спор между ними. Оба они полагают, что есть ценность в том, чтобы казаться справедливыми. Но спор между ними идет о том, есть ли ценность в том, чтобы быть справедливыми. Имеет ли значение, что вы действительно действуете справедливо, или имеет значение только то, что вам кажется, что вы действуете справедливо?
И чтобы ответить на этот вопрос, Главкон, как персонаж платоновского «Государства», использует технику, которая стала и до сих пор является одной из фундаментальных техник в философской мысли. Это по сути своей применение научного метода к нашей идее. Если вы пытаетесь понять, что заставляет семя расти — нужна ли ему почва, нужна ли ему вода, нужен ли ему свет, нужен ли ему воздух, требуется ли вам сладко петь, когда вы проходите мимо него? — то, что вы делаете, это проводите контролируемый эксперимент, и вы смотрите и видите: если у вас есть семя с водой, но нет почвы, оно растет? Если у вас есть семя с воздухом, но без пения, растет ли оно?
Так Главкон использует ряд упражнений на воображение, чтобы спросить, что бы люди делали, если бы справедливое действие было «отделено» от его типичных последствий. Он просит нас представить себе кого-то, кто поступает либо справедливо, либо несправедливо. И просит подумать над его мотивацией, если бы последствия были определены.
Таким образом, в обычных случаях, если вы действуете морально, вас воспринимают как действующего морально, а если вы действуете безнравственно, вас воспринимают как действующего безнравственно. Вопрос, который он просит нас рассмотреть в истории о кольце Гига, о котором я рассказывала в прошлой лекции, заключается в том, как бы люди вели себя, если бы их воспринимали одинаково, независимо от того, как они ведут себя на самом деле. Если бы ваш безнравственный поступок был невидим для мира, если бы вы могли вести себя безнравственно, и никто бы вас не видел, так, чтобы ваша репутация оставалась невредимой, как бы вы вели себя?
Предположение Главкона, связанное с историей кольца Гига, состоит в том, что при таких обстоятельствах вы будете вести себя как безнравственный человек. Но на случай, если эта история вас не убедит, он рассказывает вторую историю после истории с кольцом Гига. Это обратная история. Предположим, что человек, поступающий по справедливости, воспринимается окружающими как несправедливый, а человек, поступающий не по справедливости, воспринимается как справедливый. Будете ли вы продолжать вести себя в соответствии с моральными устоями, имея клеймо нечестного человека?
А теперь мы можем противопоставить этот вопрос морали двум ситуациям, в первой из которых мы вполне очевидно понимаем практическую ценность чего-либо, а во втором — как практическую, так и фактическую ценность. Таким образом, если представить ситуацию, в которой вам нужно принять горькое лекарство, которое в обычных обстоятельствах должно помочь и вам станет лучше, а если вы его не принимаете, то остаетесь больным, то вы, очевидно, желая излечиться, примите лекарство.
Согласно сценарию Гига, в котором, в независимости от того, приняли ли вы лекарство — вам становится лучше. И, конечно, в обратном сценарии, где, если вы принимаете лекарство, болезнь не уходит и если не принимаете, то наоборот выздоравливаете, вы по-прежнему не захотите принять лекарство.
Если вещь имеет чисто практическую ценность, мы можем вычислить мотивационный фактор из результата, который мы получим, используя эту вещь. Вопрос вот в чем: честно ли принимать лекарство, которое мы ценим исключительно за его свойства и результат, который мы получаем после его принятия, а не из-за того, какое оно само по себе? Чтобы было яснее, рассмотрим пример со зрением.
Например, в обычных обстоятельствах, когда вы смотрите, у вас формируется визуальный образ мира, представление о расположении вещей, и соответственно, двигаясь, вы не врезаетесь в окружающие предметы. Благодаря тому, что я вижу эту трибуну, я в состоянии соотнести свое тело с ней таким образом, чтобы не врезаться в нее. Согласно теории кольца Гига, мне бы не понадобилось видеть, чтобы избежать столкновения с трибуной. Для меня становится очевидным тот факт, что в таком случае я бы все же предпочла иметь зрение, даже если бы у меня было представление о расположении окружающих предметов. Что бы я сделала согласно обратному сценарию, в котором у меня было бы зрение и способность обходить предметы, или способность обходить предметы, не видя их физически? Ответ на этот вопрос я дать не могу.
Итак, вопрос, который ставит перед вами Глаукон заключается в следующем. Является ли мораль для вас чем-то вроде простого приема лекарства? Вы следуете морали, потому что уже имеете репутацию человека, поступающего согласно ей? Или вы поступаете правильно, потому что мораль для вас как способность видеть — ценна сама по себе из-за своих свойств и того результата, который вы получаете?
Это и есть главный вопрос «Государства» Платона. Итак, на занятиях следующей недели и недели после мы прослушаем несколько предложенных ответов на этот вопрос.
Мы обсудим эту тему, когда доберемся до Гоббса, поэтому сегодня я больше не буду затрагивать конкретный аргумент Главкона. Вместо этого я хотела бы сосредоточиться на втором и третьем вопросах Главкона.
Во-первых, он утверждает, что люди действуют справедливо с неохотой. И что единственная причина, по которой люди действуют и подчиняются законам морали, заключается в том, что таким образом они зарабатывают хорошую репутацию. И второе — утверждение Главкона о том, что они правы.
Итак, текст начинается с фундаментального противопоставления. И оно полезно не только в рамках дискуссии Главкона о справедливости, но и является основополагающим во всей работе Платона: это несоразмерность между тем, какими вещи кажутся, и тем, какие они есть. И очень важно осознать, что кажущееся и сущее могут быть разделены, и что в некоторых случаях мы заботимся о том, как вещи выглядят, а в других — о том, каковы они на самом деле.
Итак, текст фактически начинается с вызова, который Главкон бросает Сократу. Он спрашивает: хотите ли вы создать кажимость того, что мы убеждены, что лучше быть справедливыми, или вы действительно хотите убедить нас? Очевидно, цель Сократа — последнее. Он хочет заниматься истинным убеждением.
Далее тему противопоставления кажимости и истинности поднимет Главкон. Он спрашивает Сократа: есть ли ценность в том, чтобы быть справедливым, или ценность справедливости заключается лишь в том, чтобы таковым казаться?
Итак, на первых страницах мы уже различаем три вида ценности вещей. Вещи могут быть внутренне ценными — то есть ценными самоцельно, только потому, что они есть. Здесь Сократ приводит пример таких вещей, как радость и безобидные удовольствия. Эти вещи важны не потому, что они дают нам что-то дополнительно, а мы просто ценим их как самоцель.
И, напротив, есть вещи чисто инструментальной ценности. Вещи, которые ценны как средства. Которые ценны тем, что позволяют нам делать что-то еще, или тем, что кажутся особыми. Под эту категорию попадают, например, деньги, которые, позвольте вам напомнить, ценны не как самоцель, а как средство достижения других целей. Или такие вещи, как кажущаяся опасность. Это то, что вы пытаетесь сделать в эволюционном смысле, или как нация, чтобы предотвратить нападение других на вас, вне зависимости от того, опасны ли вы. Важно то, что вы кажетесь опасными.
И есть, конечно, вещи, которые ценны в обоих смыслах. По словам Сократа, такой — зрение. Мы ценим зрение и потому, что оно позволяет нам делать вещи, и потому, что оно приносит удовольствие само по себе. Или здоровье. Или учение. Или знание. И вопрос, который вызывает спор между Главконом и Сократом, заключается в том, к какой категории относится справедливость.
И если бы сейчас у нас были кликеры, у меня бы была возможность разбудить всех вас, спросив, к какой категории, по мнению Главкона, относится справедливость, а к какой категории — по мнению Сократа. Давайте тогда воспользуемся устаревшей технологией — я попрошу вас поднять руки. К какой из категорий: внутренне ценной, инструментально ценной или к обеим вместе, по мнению Глаукона, — относится справедливость? Кто из вас думает, что он считает справедливость просто внутренне ценной? [пауза] Кто думает, что он считает это просто инструментально ценным? [пауза] Кто думает, что он полагает, будто это и то, и другое? [пауза]
А теперь Сократ. Внутренне ценная? [пауза] Инструментально ценная? [пауза] И то, и другое? [пауза]
Итак, это спор между ними. Оба они полагают, что есть ценность в том, чтобы казаться справедливыми. Но спор между ними идет о том, есть ли ценность в том, чтобы быть справедливыми. Имеет ли значение, что вы действительно действуете справедливо, или имеет значение только то, что вам кажется, что вы действуете справедливо?
И чтобы ответить на этот вопрос, Главкон, как персонаж платоновского «Государства», использует технику, которая стала и до сих пор является одной из фундаментальных техник в философской мысли. Это по сути своей применение научного метода к нашей идее. Если вы пытаетесь понять, что заставляет семя расти — нужна ли ему почва, нужна ли ему вода, нужен ли ему свет, нужен ли ему воздух, требуется ли вам сладко петь, когда вы проходите мимо него? — то, что вы делаете, это проводите контролируемый эксперимент, и вы смотрите и видите: если у вас есть семя с водой, но нет почвы, оно растет? Если у вас есть семя с воздухом, но без пения, растет ли оно?
Так Главкон использует ряд упражнений на воображение, чтобы спросить, что бы люди делали, если бы справедливое действие было «отделено» от его типичных последствий. Он просит нас представить себе кого-то, кто поступает либо справедливо, либо несправедливо. И просит подумать над его мотивацией, если бы последствия были определены.
Таким образом, в обычных случаях, если вы действуете морально, вас воспринимают как действующего морально, а если вы действуете безнравственно, вас воспринимают как действующего безнравственно. Вопрос, который он просит нас рассмотреть в истории о кольце Гига, о котором я рассказывала в прошлой лекции, заключается в том, как бы люди вели себя, если бы их воспринимали одинаково, независимо от того, как они ведут себя на самом деле. Если бы ваш безнравственный поступок был невидим для мира, если бы вы могли вести себя безнравственно, и никто бы вас не видел, так, чтобы ваша репутация оставалась невредимой, как бы вы вели себя?
Предположение Главкона, связанное с историей кольца Гига, состоит в том, что при таких обстоятельствах вы будете вести себя как безнравственный человек. Но на случай, если эта история вас не убедит, он рассказывает вторую историю после истории с кольцом Гига. Это обратная история. Предположим, что человек, поступающий по справедливости, воспринимается окружающими как несправедливый, а человек, поступающий не по справедливости, воспринимается как справедливый. Будете ли вы продолжать вести себя в соответствии с моральными устоями, имея клеймо нечестного человека?
А теперь мы можем противопоставить этот вопрос морали двум ситуациям, в первой из которых мы вполне очевидно понимаем практическую ценность чего-либо, а во втором — как практическую, так и фактическую ценность. Таким образом, если представить ситуацию, в которой вам нужно принять горькое лекарство, которое в обычных обстоятельствах должно помочь и вам станет лучше, а если вы его не принимаете, то остаетесь больным, то вы, очевидно, желая излечиться, примите лекарство.
Согласно сценарию Гига, в котором, в независимости от того, приняли ли вы лекарство — вам становится лучше. И, конечно, в обратном сценарии, где, если вы принимаете лекарство, болезнь не уходит и если не принимаете, то наоборот выздоравливаете, вы по-прежнему не захотите принять лекарство.
Если вещь имеет чисто практическую ценность, мы можем вычислить мотивационный фактор из результата, который мы получим, используя эту вещь. Вопрос вот в чем: честно ли принимать лекарство, которое мы ценим исключительно за его свойства и результат, который мы получаем после его принятия, а не из-за того, какое оно само по себе? Чтобы было яснее, рассмотрим пример со зрением.
Например, в обычных обстоятельствах, когда вы смотрите, у вас формируется визуальный образ мира, представление о расположении вещей, и соответственно, двигаясь, вы не врезаетесь в окружающие предметы. Благодаря тому, что я вижу эту трибуну, я в состоянии соотнести свое тело с ней таким образом, чтобы не врезаться в нее. Согласно теории кольца Гига, мне бы не понадобилось видеть, чтобы избежать столкновения с трибуной. Для меня становится очевидным тот факт, что в таком случае я бы все же предпочла иметь зрение, даже если бы у меня было представление о расположении окружающих предметов. Что бы я сделала согласно обратному сценарию, в котором у меня было бы зрение и способность обходить предметы, или способность обходить предметы, не видя их физически? Ответ на этот вопрос я дать не могу.
Итак, вопрос, который ставит перед вами Глаукон заключается в следующем. Является ли мораль для вас чем-то вроде простого приема лекарства? Вы следуете морали, потому что уже имеете репутацию человека, поступающего согласно ей? Или вы поступаете правильно, потому что мораль для вас как способность видеть — ценна сама по себе из-за своих свойств и того результата, который вы получаете?
Это и есть главный вопрос «Государства» Платона. Итак, на занятиях следующей недели и недели после мы прослушаем несколько предложенных ответов на этот вопрос.
Глава 3. Бэтсон о Нравственном Лицемерии
Теперь я хочу перейти ко второй работе, с которой мы сегодня познакомимся — работа современного психолога Дэнила Бэтсона, в которой он рассматривает понятия моральных ценностей и нравственного лицемерия с точки зрения эмпирической психологии. Вопрос, который ставит Бэтсон заключается в следующем: является ли целью человека быть честным, или цель — создание впечатления честного человека?
Бэтсон совсем не похож на Платона или Сократа. Он живой человек. Преподает в Университете Канзаса. У него даже есть принтер. И в работе, которую мы сегодня рассматриваем, содержатся описание эмпирических исследований, проводимых Бэтсоном в попытках изучить поведение людей, когда они думают, что за ними не наблюдают. Как они интерпретируют свои действия и какие факторы, если таковые имеются, заставляют их вести себя более честно?
Итак, Бэтсон предлагает испытуемым очень простой сценарий. Люди, участвующие в его эксперименте, должны прийти в его лабораторию и выполнить несложное задание: им нужно выбрать из двух предложенных заданий — какое из них человек выполнит сам, а какое назначит другому испытуемому. Одно из заданий более веселое и интересное, в котором за каждый правильный ответ испытуемый получает лотерейный билет, который даст возможность выиграть определенную сумму денег. А другое задание описывалось как скучное, за правильные ответы в котором участник не получит возможности поучаствовать в лотерее.
Таким образом, участникам предлагалось выбрать: оставить себе интересное задание с ощутимой наградой в виде денежных выигрышей, а другому человеку оставить скучное задание без лотереи с выигрышами, либо сделать обратный выбор не в свою пользу.
Итак, в данном случае, мы имеем феномен, который психологи называют «ЗП» или «зависимая переменная». Это феномен, который пытается изучить Бэтсон. Он заключается в процентном соотношении количества раз, когда человек выбирал себе более интересное задание, оставляя другому участнику скучное. Таким образом, если бы вы положились исключительно на случай, например, подбросив монетку, какой мог бы быть процент выпадения стороны, отвечающей за назначение интересного задания себе? Какой был бы процент выпадения стороны «для себя»? Умножьте количество пальцев на десять и вы получите число равное этому проценту С одной руки вы получите 50%. Так, если бы вы подбрасывали монетку, у вас был бы шанс в 50% получить задание интересное, а у другого участника шанс в 50% получить задание скучное.
Это одна из теорий, которую прорабатывал в своих исследованиях Бэтсон. И другая теория заключается в том, как участники оценивают свой выбор по шкале нравственности. Если участник считает, что его выбор полностью честен, он ставит 9 баллов. Если он считает свой выбор несоответствующим нормам морали — единицу.
Итак, вот феномены, которые изучал Бэтсон. Таким образом, отмечаем первый термин из области психологии: зависимая переменная. Та, которую вы используете, чтобы различать исследования.
Те из вас, кто изучал психологию или делит комнату в общежитии со студентами этого направления, знают, что во время проведения психологических исследований участникам ставят так называемые условия. Они заключаются в том, что, когда участник приходит на эксперимент, с ним что-то происходит. Фасолина, которую я описала в исследовании, может находится в разных условиях: в почве с водой, но без воздуха, или в почве без воды, но с сопутствующим пением.
По такому же сценарию участники эксперимента Бэтсона могли оказаться в условиях, где они входят и получают инструкции, в которых им предлагаются два пути. Участник может сам выбрать себе интересное задание и оставить другому скучное, или участникам говорят, что для распределения заданий они могут подбросить монетку.
А теперь прошу вас рассмотреть таблицу из руководства. В этой таблице Бэтсон представляет полученные результаты. И следующие несколько минут я хотела бы посвятить объяснению тех невероятно занимательных результатов, к которым пришел Бэтсон в своем исследовании.
Итак, в первом случае, когда участники только пришли и имели возможность сделать любой выбор, 80% - то есть 8 из 10 — выбрали для себя интересное задание, оставив другому человеку скучное. Всё верно? Таким образом, 80% людей поступили эгоистично, но при этом они не считают себя великодушными. Эти участники оценивали себя на 4 по шкале морали от 1 до 9. А те, кто выбирал для себя скучное задание, оценивали себя невероятно высоко. Они полагали, что совершили благое дело.
Сейчас если вы пригласите участников в комнату, и скажете, что они могут бросить монетку (но это необязательно), примерно половина из них бросать не станет. И 90%из этой половины по прежнему выберут интересное задание. Ничего удивительного.
А вот следующая цифра вас удивит. Что же происходит, когда участники входят в комнату и им сообщается, что задания распределятся согласно случаю? То есть им предлагают полностью положиться на монетку.
А происходит следующее: 90% участников, подбросивших монетку, присваивали себе интересное задание! Сейчас у нас подняты все пять пальцев одной руки. Итак, в чем же дело? Почему бы вам не поразмышлять о том, что бы произошло, если бы вы подбросили монетку и выпал «орел»? Что означает «орел»? «Ах да, орел! Орел означает, что я выбираю для себя интересное задание, а другому оставляю скучное». Выпадает решка. «Решка. Ха. Решка! Это значит, что я выбираю для себя интересное задание и обрекаю другого участника на скучное».
Но вот что поразительно: 90% участников, подбросивших монетку и выбравших себе интересное задание, оценили свой поступок невероятно высоко — на 7 баллов из 9 по шкале морали И тот, кто последовал выпавшей стороне монетки, поставил себе 9.
Итак. Бэтсона беспокоят такие результаты, но он говорит: «Хорошо. Давайте проверим, возможно ли это все отследить, не озвучивая, какая из сторон монеты выпала. Одна сторона монеты будет означать «себе интересное», а другая — «другому скучное».
И что же происходит? Что предпринимают те 86% людей, если им не будет выпадать «интересное» задание? А что бы вы сделали? Вы бы подбрасывали ее снова и снова, пока не выпадет нужное. «А это не считается! То, что считается — о, вот он, 14 бросок, который на самом деле все решает». И все эти участники снова оценивали свое поведение высшей оценкой на шкале морали.
Даже когда Бэтсон обозначил монеты цветом, чтобы через стекло можно было отследить и понять, какая из сторон выпадает, он получил такие же невероятные результаты. В 8 из 10 случаев участники, получив возможность доказать себе, что поступают правильно, поступают именно так, даже если их поступок мог принести пользу в случае двусмысленности сложившейся ситуации.
Из этого, как отмечает Бэтсон, следует, что люди стремятся казаться честными скорее для самих себя, чем просто действовать из соображений морали. Но что можно сделать, чтобы вызвать у людей желание действовать в рамках просоциального нравственного поведения?
Этот вопрос представлен в следующем невероятном исследовании Бэтсона. Он поместил испытуемых, участвовавших в тех же самых экспериментах, в комнату с зеркалом. В данном случае, если отвернуть участника от зеркала, так что он не сможет видеть своего отражения, результаты эксперимента будут такими же, как и в предыдущем. Почти 85% участников выбирали для себя интересное задание. Но если участник стоит у зеркала и подбрасывает монетку, глядя на свое отражение, то только 62% участников назначают себе интересное задание.
И если они видят свое отражение в зеркале даже без подбрасывания монетки, то 62% приписывают себе интересное задание, а это значит, что их поведение абсолютно честно. И если они подбрасывают монетку перед зеркалом, то ведут себя по схеме 50%: как предскажет случай.
Итак, в чем же здесь дело? Получается, что просто осознание того, что за человеком наблюдают, даже если наблюдатель он сам достаточно, чтобы спровоцировать человека на просоциальное нравственное поведение. Это же подтверждает интереснейшее исследование, проведенное в Англии пять лет назад.
Итак, суть исследования заключалось в следующем: те, кто выпил кофе в отделе, должны были оставить в стаканчике за него деньги. И еще в течение нескольких недель на кофейном автомате висело изображение цветов (далее картинка цветов). Вот цветы, это цветы, цветы. В течение тех недель никто не оставлял деньги за кофе в стаканчике. В течение оставшегося времени вместо картинки с цветами висела картинка с изображением глаз. И вот в течение этого времени люди оставляли деньги за кофе.
В нас как в социальных существах заложено нечто такое, что заставляет нас вести себя более честно по отношению к окружающим, когда мы осознаем, что за нами наблюдают. Если вы хотите выполнить какую-либо задачу и не прокрастинировать, просто прикрепите изображение глаз на монитор вашего компьютера или повесьте перед рабочим столом. И я не шучу.
Настолько глубокое и абсолютное понимание этого факта в истории Глаукона в «Государстве» Платона, с точки зрения этого современного исследования, пугает. Он рассказывает нам историю о том, как он ожидает от кого-то, считающего себя невидимым, определенной модели поведения. История о пастухе, который нашел кольцо невидимости и, получив возможность стать невидимым, захватил королевство — это история о склонностях человеческой натуры. Именно об этих склонностях говорит Бэтсон в своих исследованиях.
В этом всем таится определенная тревожная тенденция в отношении тех, о ком эти истории. Таким образом, получается, что древние греки, казалось бы, верили в существование такого кольца. Нынешние студенты канзасского колледжа, похоже, могут это подтвердить. Когда мы полагаем, что за нами не наблюдают, нам трудно действовать в соответствии с нормами морали.
И вопрос, который будет тянуться красной нитью через весь семестр как в рамках курса морали, так и в рамках курса политической философии — это вопрос о том, как же нынешнее общество может быть структурировано так, чтобы у нас всех был эквивалент подобных глаз или зеркал, в которых мы отражались бы, чтобы каждый вел себя в рамках нравственности. Это обеспечило бы определенный уровень стабильности, ведущей к процветанию общества.
Бэтсон совсем не похож на Платона или Сократа. Он живой человек. Преподает в Университете Канзаса. У него даже есть принтер. И в работе, которую мы сегодня рассматриваем, содержатся описание эмпирических исследований, проводимых Бэтсоном в попытках изучить поведение людей, когда они думают, что за ними не наблюдают. Как они интерпретируют свои действия и какие факторы, если таковые имеются, заставляют их вести себя более честно?
Итак, Бэтсон предлагает испытуемым очень простой сценарий. Люди, участвующие в его эксперименте, должны прийти в его лабораторию и выполнить несложное задание: им нужно выбрать из двух предложенных заданий — какое из них человек выполнит сам, а какое назначит другому испытуемому. Одно из заданий более веселое и интересное, в котором за каждый правильный ответ испытуемый получает лотерейный билет, который даст возможность выиграть определенную сумму денег. А другое задание описывалось как скучное, за правильные ответы в котором участник не получит возможности поучаствовать в лотерее.
Таким образом, участникам предлагалось выбрать: оставить себе интересное задание с ощутимой наградой в виде денежных выигрышей, а другому человеку оставить скучное задание без лотереи с выигрышами, либо сделать обратный выбор не в свою пользу.
Итак, в данном случае, мы имеем феномен, который психологи называют «ЗП» или «зависимая переменная». Это феномен, который пытается изучить Бэтсон. Он заключается в процентном соотношении количества раз, когда человек выбирал себе более интересное задание, оставляя другому участнику скучное. Таким образом, если бы вы положились исключительно на случай, например, подбросив монетку, какой мог бы быть процент выпадения стороны, отвечающей за назначение интересного задания себе? Какой был бы процент выпадения стороны «для себя»? Умножьте количество пальцев на десять и вы получите число равное этому проценту С одной руки вы получите 50%. Так, если бы вы подбрасывали монетку, у вас был бы шанс в 50% получить задание интересное, а у другого участника шанс в 50% получить задание скучное.
Это одна из теорий, которую прорабатывал в своих исследованиях Бэтсон. И другая теория заключается в том, как участники оценивают свой выбор по шкале нравственности. Если участник считает, что его выбор полностью честен, он ставит 9 баллов. Если он считает свой выбор несоответствующим нормам морали — единицу.
Итак, вот феномены, которые изучал Бэтсон. Таким образом, отмечаем первый термин из области психологии: зависимая переменная. Та, которую вы используете, чтобы различать исследования.
Те из вас, кто изучал психологию или делит комнату в общежитии со студентами этого направления, знают, что во время проведения психологических исследований участникам ставят так называемые условия. Они заключаются в том, что, когда участник приходит на эксперимент, с ним что-то происходит. Фасолина, которую я описала в исследовании, может находится в разных условиях: в почве с водой, но без воздуха, или в почве без воды, но с сопутствующим пением.
По такому же сценарию участники эксперимента Бэтсона могли оказаться в условиях, где они входят и получают инструкции, в которых им предлагаются два пути. Участник может сам выбрать себе интересное задание и оставить другому скучное, или участникам говорят, что для распределения заданий они могут подбросить монетку.
А теперь прошу вас рассмотреть таблицу из руководства. В этой таблице Бэтсон представляет полученные результаты. И следующие несколько минут я хотела бы посвятить объяснению тех невероятно занимательных результатов, к которым пришел Бэтсон в своем исследовании.
Итак, в первом случае, когда участники только пришли и имели возможность сделать любой выбор, 80% - то есть 8 из 10 — выбрали для себя интересное задание, оставив другому человеку скучное. Всё верно? Таким образом, 80% людей поступили эгоистично, но при этом они не считают себя великодушными. Эти участники оценивали себя на 4 по шкале морали от 1 до 9. А те, кто выбирал для себя скучное задание, оценивали себя невероятно высоко. Они полагали, что совершили благое дело.
Сейчас если вы пригласите участников в комнату, и скажете, что они могут бросить монетку (но это необязательно), примерно половина из них бросать не станет. И 90%из этой половины по прежнему выберут интересное задание. Ничего удивительного.
А вот следующая цифра вас удивит. Что же происходит, когда участники входят в комнату и им сообщается, что задания распределятся согласно случаю? То есть им предлагают полностью положиться на монетку.
А происходит следующее: 90% участников, подбросивших монетку, присваивали себе интересное задание! Сейчас у нас подняты все пять пальцев одной руки. Итак, в чем же дело? Почему бы вам не поразмышлять о том, что бы произошло, если бы вы подбросили монетку и выпал «орел»? Что означает «орел»? «Ах да, орел! Орел означает, что я выбираю для себя интересное задание, а другому оставляю скучное». Выпадает решка. «Решка. Ха. Решка! Это значит, что я выбираю для себя интересное задание и обрекаю другого участника на скучное».
Но вот что поразительно: 90% участников, подбросивших монетку и выбравших себе интересное задание, оценили свой поступок невероятно высоко — на 7 баллов из 9 по шкале морали И тот, кто последовал выпавшей стороне монетки, поставил себе 9.
Итак. Бэтсона беспокоят такие результаты, но он говорит: «Хорошо. Давайте проверим, возможно ли это все отследить, не озвучивая, какая из сторон монеты выпала. Одна сторона монеты будет означать «себе интересное», а другая — «другому скучное».
И что же происходит? Что предпринимают те 86% людей, если им не будет выпадать «интересное» задание? А что бы вы сделали? Вы бы подбрасывали ее снова и снова, пока не выпадет нужное. «А это не считается! То, что считается — о, вот он, 14 бросок, который на самом деле все решает». И все эти участники снова оценивали свое поведение высшей оценкой на шкале морали.
Даже когда Бэтсон обозначил монеты цветом, чтобы через стекло можно было отследить и понять, какая из сторон выпадает, он получил такие же невероятные результаты. В 8 из 10 случаев участники, получив возможность доказать себе, что поступают правильно, поступают именно так, даже если их поступок мог принести пользу в случае двусмысленности сложившейся ситуации.
Из этого, как отмечает Бэтсон, следует, что люди стремятся казаться честными скорее для самих себя, чем просто действовать из соображений морали. Но что можно сделать, чтобы вызвать у людей желание действовать в рамках просоциального нравственного поведения?
Этот вопрос представлен в следующем невероятном исследовании Бэтсона. Он поместил испытуемых, участвовавших в тех же самых экспериментах, в комнату с зеркалом. В данном случае, если отвернуть участника от зеркала, так что он не сможет видеть своего отражения, результаты эксперимента будут такими же, как и в предыдущем. Почти 85% участников выбирали для себя интересное задание. Но если участник стоит у зеркала и подбрасывает монетку, глядя на свое отражение, то только 62% участников назначают себе интересное задание.
И если они видят свое отражение в зеркале даже без подбрасывания монетки, то 62% приписывают себе интересное задание, а это значит, что их поведение абсолютно честно. И если они подбрасывают монетку перед зеркалом, то ведут себя по схеме 50%: как предскажет случай.
Итак, в чем же здесь дело? Получается, что просто осознание того, что за человеком наблюдают, даже если наблюдатель он сам достаточно, чтобы спровоцировать человека на просоциальное нравственное поведение. Это же подтверждает интереснейшее исследование, проведенное в Англии пять лет назад.
Итак, суть исследования заключалось в следующем: те, кто выпил кофе в отделе, должны были оставить в стаканчике за него деньги. И еще в течение нескольких недель на кофейном автомате висело изображение цветов (далее картинка цветов). Вот цветы, это цветы, цветы. В течение тех недель никто не оставлял деньги за кофе в стаканчике. В течение оставшегося времени вместо картинки с цветами висела картинка с изображением глаз. И вот в течение этого времени люди оставляли деньги за кофе.
В нас как в социальных существах заложено нечто такое, что заставляет нас вести себя более честно по отношению к окружающим, когда мы осознаем, что за нами наблюдают. Если вы хотите выполнить какую-либо задачу и не прокрастинировать, просто прикрепите изображение глаз на монитор вашего компьютера или повесьте перед рабочим столом. И я не шучу.
Настолько глубокое и абсолютное понимание этого факта в истории Глаукона в «Государстве» Платона, с точки зрения этого современного исследования, пугает. Он рассказывает нам историю о том, как он ожидает от кого-то, считающего себя невидимым, определенной модели поведения. История о пастухе, который нашел кольцо невидимости и, получив возможность стать невидимым, захватил королевство — это история о склонностях человеческой натуры. Именно об этих склонностях говорит Бэтсон в своих исследованиях.
В этом всем таится определенная тревожная тенденция в отношении тех, о ком эти истории. Таким образом, получается, что древние греки, казалось бы, верили в существование такого кольца. Нынешние студенты канзасского колледжа, похоже, могут это подтвердить. Когда мы полагаем, что за нами не наблюдают, нам трудно действовать в соответствии с нормами морали.
И вопрос, который будет тянуться красной нитью через весь семестр как в рамках курса морали, так и в рамках курса политической философии — это вопрос о том, как же нынешнее общество может быть структурировано так, чтобы у нас всех был эквивалент подобных глаз или зеркал, в которых мы отражались бы, чтобы каждый вел себя в рамках нравственности. Это обеспечило бы определенный уровень стабильности, ведущей к процветанию общества.
Глава 4. Вопросы
Итак, у нас есть несколько минут, поэтому предлагаю вам задать мне вопросы по сегодняшней лекции, если таковые имеются. Вопросы?
Студент: Не могли бы вы рассказать поподробнее о последствиях (неразборчиво) морали, о которой вы (неразборчиво).
Профессор Тамар Гендлер: Хорошо. Итак, когда я говорила о последствиях нравственного поведения, я сузила список до последствий, значимых для вас, таких как, например, репутация. И вопрос в том что касается прочих последствий? Что насчет ситуаций, когда аморальное поведение может навредить другим людям?
Одной из тем, которые будут затронуты в рамках наших лекций по теме справедливости в течение следующей недели — это способность человека к сопереживанию и симпатии, а также эквивалентам «зеркал» и «глаз», которые могли бы помочь сподвигать людей на проявление просоциального поведения. Так что это отличный вопрос.
Студент: (неразборчиво), когда Глаукон говорит об этом (неразборчиво)
Профессор Тамар Гендлер: Итак, вопрос в следующем: когда Глаукон говорит об этом, действительно ли он имеют в виду лишь вопрос репутации?
Это очень интересная тема, которая затронута в Книге II «Государстве». Глаукон и Адеймант обсуждают беседу о репутации, которая состоялась между Сократом и Трасимахом в Книге I. Поэтому это одна из причин, на которую они ссылаются. Но также вы услышите в ответе, который дает Сократ, о целостности личности человека, который поступает нравственно или аморально. Основная мысль в рассуждении Сократа заключается в следующем: «Вам может показаться, что все, о чем вы действительно беспокоитесь — это то, каким вас видят окружающие. Но на самом деле, когда человек позволяет себе выйти за рамки устоев, действовать импульсивно, настолько, что в этот момент он не заботится об окружающих и том, как это на них отразится — это ведет к тому, что человек не будет развиваться». И это та тема, которую мы будем исследовать. Глаукон еще не задавался этим вопросом. Сократ собирается его задать во время беседы.
Хорошо. Уже 11:20. Надеюсь, нагруженность информацией сегодняшней лекции не напугала вас. Дальше будет веселее. И я с нетерпением буду ждать встречи с вами на следующей неделе.
Студент: Не могли бы вы рассказать поподробнее о последствиях (неразборчиво) морали, о которой вы (неразборчиво).
Профессор Тамар Гендлер: Хорошо. Итак, когда я говорила о последствиях нравственного поведения, я сузила список до последствий, значимых для вас, таких как, например, репутация. И вопрос в том что касается прочих последствий? Что насчет ситуаций, когда аморальное поведение может навредить другим людям?
Одной из тем, которые будут затронуты в рамках наших лекций по теме справедливости в течение следующей недели — это способность человека к сопереживанию и симпатии, а также эквивалентам «зеркал» и «глаз», которые могли бы помочь сподвигать людей на проявление просоциального поведения. Так что это отличный вопрос.
Студент: (неразборчиво), когда Глаукон говорит об этом (неразборчиво)
Профессор Тамар Гендлер: Итак, вопрос в следующем: когда Глаукон говорит об этом, действительно ли он имеют в виду лишь вопрос репутации?
Это очень интересная тема, которая затронута в Книге II «Государстве». Глаукон и Адеймант обсуждают беседу о репутации, которая состоялась между Сократом и Трасимахом в Книге I. Поэтому это одна из причин, на которую они ссылаются. Но также вы услышите в ответе, который дает Сократ, о целостности личности человека, который поступает нравственно или аморально. Основная мысль в рассуждении Сократа заключается в следующем: «Вам может показаться, что все, о чем вы действительно беспокоитесь — это то, каким вас видят окружающие. Но на самом деле, когда человек позволяет себе выйти за рамки устоев, действовать импульсивно, настолько, что в этот момент он не заботится об окружающих и том, как это на них отразится — это ведет к тому, что человек не будет развиваться». И это та тема, которую мы будем исследовать. Глаукон еще не задавался этим вопросом. Сократ собирается его задать во время беседы.
Хорошо. Уже 11:20. Надеюсь, нагруженность информацией сегодняшней лекции не напугала вас. Дальше будет веселее. И я с нетерпением буду ждать встречи с вами на следующей неделе.
Plato, Summaries of Republic Books I and II, pp. 1, 32-33
Plato, Republic, Book II, 357b-368c (pp. 32-43)
Batson, "Moral Masquerades…"
Plato, Republic, Book I, 327a-354c (pp. 1-31)
Plato, Republic, Book II, 357b-368c (pp. 32-43)
Batson, "Moral Masquerades…"
Plato, Republic, Book I, 327a-354c (pp. 1-31)
© 2020-2023
Автономная некоммерческая организация Центр содействия образованию и развитию гуманитарных и социальных наук «Сигнум»
Автономная некоммерческая организация Центр содействия образованию и развитию гуманитарных и социальных наук «Сигнум»
