Эмиль Дюркгейм и типы социальной солидарности

В отличие от М. Вебера или К. Маркса, которые оказали широкое влияние на историю, экономику и политологию, влияние Э. Дюркгейма было гораздо больше сосредоточено на социологии. Разумеется, это связано с тем, что границы между экономикой, политической наукой и социологией стали гораздо более четкими к концу XIX и началу XX века, и социология как академическая дисциплина полностью сформировалась к концу XIX века.

Эмиль Дюркгейм родился в маленьком городке Эпиналь во Франции в 1858 году и умер в 1917 году. Его отец был раввином, и он сам должен был стать раввином. В 1879-м он был принят в одну из самых элитных школ во Франции, и к тому времени он отказался от своих религиозных убеждений. Некоторое время он был профессором в Университете Бордо, но в 1894 году он стал активным политическим деятелем. Затем, в 1902 году, он стал профессором в Парижском университете. Его сын погиб на войне, и вскоре после этого он сам умер в Париже в 1917 году.

Следует рассмотреть дело Дрейфуса, которое имеет большое значение в европейской истории. В 1894 году Альфред Дрейфус, еврей по происхождению, был ложно обвинен в шпионаже в пользу Германии и был заключен в тюрьму. Эмиль Золя написал важную статью, которая появилась в популярной французской ежедневной газете: «Я обвиняю французских судей в антисемитизме». Э. Дюркгейм присоединился к другим выдающимся представителям французской интеллигенции, чтобы протестовать против суда. Им потребовалось много времени, но в итоге они смогли добиться успеха: А. Дрейфус был оправдан.

В 1893 году Эмиль Дюркгейм написал свою самую важную работу, «О разделении труда в обществе». Через два года, в 1895 г., издается его следующая книга «Правила социологического метода», что сопровождается его следующей монографией «Самоубийство», изданной в 1897 г. Эта работа является достаточно важной, потому что представляет первый пример строго эмпирического социального исследования, изучающего самоубийство.

Произведение «О разделении общественного труда» является его докторской диссертацией. Но в отличие от многих учёных, чья единственная объективно хорошая работа — это их диссертация, Э. Дюркгейм после неё написал ряд других книг, заслуживших уважения. Следует отметить, что Э. Дюркгейм был вдохновлен Ш. Л. Монтескье и в какой-то степени Ж.-Ж. Руссо; он использует право, как меру социального развития, и объясняет развитие разделения труда через право и правовую систему.

В своей работе Э. Дюркгейм делает важное различие между двумя типами солидарности: механической и органической. Это является альтернативой идей К. Маркса и М. Вебера. То, что М. Вебер называл традиционной властью и то, что К. Маркс называл предкапиталистическими структурами, для Э. Дюркгейма является своего рода механической солидарностью. Органическая солидарность же описывает правовую рациональность, современность или капитализм. Кроме того, он выявил патологические формы делящего труда, и это то, что он назвал аномией. И его идея аномии — это своего рода похожее или аналогичное различие, каким было отчуждение у К. Маркса и разочарование у М. Вебера.

«Самоубийство» — это одно из первых строгих эмпирических исследований социального явления, которое считается далеким от социального, поскольку мы думаем, что лишать себя жизни — поистине индивидуальное решение. Но Э. Дюркгейм на самом деле смог показать, что даже в этом личном поступке есть социальные детерминанты, кто совершает самоубийство, а кто нет. Он проводит различие между различными типами самоубийств — аномическими, альтруистическими, эгоистическими и фаталистическими.

Но следует перейти к его методологии. Э. Дюркгейм был методологическим коллективистом, во многом похожим на Ш. Л. Монтескье или Ж.-Ж. Руссо, и совсем не похожим на Т. Гоббса или Дж. Локка. Э. Дюркгейм с первого дня был методологическим коллективистом, но в то же время он верил в существование социальных фактов, которые могут наблюдаться с помощью строгой эмпирической методологии; это делает его, в некотором смысле, позитивистом.

Для методологического коллективиста нужно найти какое-то коллективное выражение, чтобы изучать общество, а не отдельных людей. Подобно Ш. Л. Монтескье, Э. Дюркгейм считает, что закон является таким коллективным явлением; закон, который можно изучать и устанавливать, не изучая индивидуальных взглядов или индивидуальных мнений. Э. Дюркгейма интересует солидарность — то, что удерживает общество вместе. Он пишет в конце девятнадцатого, начале двадцатого века, во время индустриализации и урбанизации. Люди вытесняются из своих традиционных общин, из традиционных деревень, отрываются от крестьянского сельского хозяйства и переходят на городскую промышленную работу. Э. Дюркгейм пытается найти то, что удерживает настолько разное общество вместе, приходя к солидарности, которая создается через коллективное сознание.

Основная идея Эмиля Дюркгейма о коллективном сознании аналогична понятию общей воли у Ж.-Ж. Руссо или понятию классового сознания у К. Маркса. Это не сумма индивидуальных сознаний, а нечто, созданное из общих норм, убеждений и ценностей, которые существуют до рождения индивида, которое передается из поколения в поколение. Поэтому он пытается показать эти коллективные сознания, которые сохраняются с течением времени. Для Э. Дюркгейма самым очевидным способом является рассмотреть закон, потому что он меняется с течением времени, но обычно изменения происходят очень медленно и охватывают несколько поколений.

Что такое коллективное сознание? Это совокупность убеждений и чувств, присущих обычному члену общества, но они имеют свою собственную жизнь. Этим оно и отличается от сознания отдельных индивидуумов. Э. Дюркгейм не против проведения социологических исследований, опрашивая людей о своих обычаях или ценностях, пытаясь выявить общие закономерности, но это не то, что он сделал. Возможно, он был открыт для такого рода исследований, что сделало его таким влиятельным в начале американской социологии в 1930-х, 40-х и 50-х годах, потому что она была позитивистской и эмпирической.

Очевидным примером коллективного сознания является закон. Существуют различия в законодательстве в доиндустриальных и современных обществах; в доиндустриальных обществах существующее законодательство в основном является репрессивным или уголовным законом, потому что существует цель наказания и само наказание за злое поведение. Мы понимаем, что является злым поведением, следовательно, наказания также склонны быть строгими, чтобы предотвратить дальнейшее агрессивное поведение отдельных лиц.

В современном обществе же правовая система очень отличается — ее суть заключается в договоре, это не значит, что не существует уголовного кодекса. Новаторской идеей здесь является договорное право, направленное на восстановление: оно не направлено на наказание зла, а просто восстанавливает ущерб, который кто-то, нарушив контракт, нанес другому контрактному партнеру.

Почему Э. Дюркгейм изучает право? Потому что правовая система является лучшим показателем того, к чему он стремится, — коллективного сознания, которое можно изучать наиболее объективно. Правовые книги, правовая практика и записи о том, как работали суды, как создавалось и реализовывалось законодательство — все это можно изучать с высоким уровнем строгости. Например, очень легко изучить, действительно ли договорное право является новой формой права.

Стоит заметить, что Э. Дюркгейм и М. Вебер как бы игнорировали друг друга: они не ссылались друг на друга, хотя и работали в одной области. Можно сказать, что в некотором смысле их идеи были слишком близки, что приводило к конкуренции. Э. Дюркгейм делал обзор книги Марианны Вебер, но никогда не делал обзор ни одной из книг Макса Вебера, хотя Марианна писала о брачном праве, что было мало интересно для Э. Дюркгейма, а Макс писал о религии, что было важно для интересов Э. Дюркгейма.

Как уже говорилось ранее, существует два типа солидарности, но понять различие между ними относительно тяжело. Можно подумать, что органическая солидарность должна быть старой, а механическая должна быть современной, с машинами, но на самом деле все наоборот. Механическая солидарность описывает докапиталистические общества, и основана на сходстве элементов. Именно поэтому можно иметь уголовное право, потому оно не делает различий между контрактными партнерами; оно предполагает однородность группы в целом. Органическая солидарность, как отмечает Э. Дюркгейм, основана на различиях в обществе — более высокий уровень деления труда в обществе приводит к органической солидарности. Органической он ее называл по аналогии с биологией.

Современные общества похожи на человеческое тело: существуют функциональные различия между органами человека. Сердце выполняет другую функцию, чем легкое, но легкое не могло бы жить без сердца. То есть, общество действует больше, как организм. Раньше общество действовало больше, как машина, где, фактически, если мы убираем часть, механически это не имеет большого значения.

Для Э. Дюркгейма разница между механической и органической солидарностью развивается для того, чтобы описать общества в целом. Однако, подобно понятию М. Вебера о традиционной власти и рационально-легальной власти, он также использует это для понимания общества — социальных солидарностей в современной жизни.

Он сравнивает это с поиском партнера, с кем мы хотим встречаться и на ком мы собираемся жениться; иногда мы пытаемся найти кого-то, кто немного похож на нас, и люди скажут, что мы похожи. Мы пытаемся найти кого-то, кто любит то же, что и мы, кто похож на нас, но может быть и обратное. Если следовать логике органической солидарности, то мы должны искать человека, который будет нас дополнять. Это описывает современное общество с более высоким уровнем деления труда. Оно может объединить нас, подобно организму тела, в котором мы выполняем разные функции в обществе. Фактически, договорное право выражает дух органической солидарности как таковой.

Таким образом, Э. Дюркгейм демонстрирует, что на самом деле возникают неприятности в переходе от механической к органической солидарности; это то, что он называет аномией. В переходе от механической к органической солидарности, переходя от традиционного общества к современному обществу, наша система ценностей разрушается, мы оказываемся в ситуации аномии.

Перевод подготовлен в рамках совместного проекта с Университетом науки и технологий МИСИС.

Переводчик: Полина Боловинова
Редактор: Иракли Ментешашвили
Руководитель проекта: Евгения Горн